Иоанна Хмелевская - ТТ, или Трудный труп [Покойник в прямом эфире]
И ещё одна возможность: я могла выбросить обнаруженные кассеты в окно, тогда следовало и там поставить полицейского. Причём не одного, ведь окна моей квартиры выходили на обе стороны, так что меньше чем тремя не обойдёшься.
И я посочувствовала младшему инспектору: столько сложностей! Гораздо проще положиться на мою Ханну.
Похоже, полицейский и сам пришёл к этому выводу. Ещё раз попросив обязательно немедленно известить его, как только кассеты будут найдены, и оставив номер своего мобильного телефона, он наконец ушёл. Но что все-таки не поставил часового у моего дома, не поручусь.
Мы с Мартой остались вдвоём. Помолчали, пытаясь хоть немного справиться с хаосом в головах, вызванным вопросами пана майора и его реакцией на некоторые из моих сообщений. Было ощущение, что с реакцией что-то не так, а вот что именно? У меня и без того окончательно перепутались давние преступления с недавними, похоже, у Марты теперь тоже, хотя она непосредственно с историей и не сталкивалась. Возможно, как раз это обстоятельство позволило ей первой упорядочить сумятицу в мозгах. Она же и нарушила молчание, заявив:
— Знаешь, такое впечатление, что Бартек стал ухлёстывать за мной.
Очень интересная новость! И приятная. Я выжидающе глядела на девушку, пусть выскажется подробнее. Оказывается, это все, уже высказалась.
— Явно ухаживает за мной. И что скажешь?
— Скажу, что удивилась бы, если бы не ухлёстывал. К тому же бородатый. Так в чем дело?
— Сама не знаю. Доминик сидит в печёнках, вероятно, из-за него…
— Лично я бы предпочла, чтобы за мной ухлёстывали, а не сидели в печёнках.
— Да? Вообще-то я тоже, да вот никак не могу от него отвязаться! Я о Доминике говорю. Отвязаться внутренне, потому что внешне он мне все же начальник, так что служебные отношения рвать никак нельзя. Приходится с ним встречаться, общаться. А каждый раз, как его увижу, все во мне так и вздымается…
Я кивнула издевательски сочувственно:
— Понимаю, сразу вспоминаются его умилительные истерики, рыдания в постели и прочие взбрыки.
— Бессердечная ты все же, Иоанна! — вздохнула Марта. — Знаешь, когда-нибудь не выдержу и пристукну тебя чем-нибудь тяжёлым. «Взбрыки»! Не могла выразиться поделикатнее.
— Ладно, пусть будут выкрутасы, если они тебе больше по вкусу.
Мартуся задумалась, попивая пиво маленькими глотками. Опять вздохнула.
— Я бы предпочла слово «депрессия». Не возражаешь? От этих его депрессий человек готов бежать на край света, отыскать там самый глубокий колодец и броситься вниз головой. Надеюсь, ты поняла, что я говорю о себе.
— Поняла. И радуюсь, что ты живёшь не в деревне. Во многих деревнях есть подходящие колодцы. В Варшаве с ними хуже.
— А в Кракове?
— За Краков не поручусь, просто не в курсе, но очень надеюсь, что во время наездов в Краков ты слишком занята делами, не остаётся времени на поиски глубоких колодцев. К тому же, если не ошибаюсь, у Бартека мастерская как раз в Кракове? — безжалостно закончила я.
— В Кракове, а что?
— Да ничего особенного. Ты в Кракове, он в Кракове…
Мартуся не сводила с меня напряжённого взгляда в ожидании окончания фразы. Не дождалась. Вздохнув, опять принялась попивать пиво. Прошло немало времени, прежде чем она решилась на признание:
— Знаешь, в принципе он мне нравится.
— Догадываюсь. И мне бы понравился, если бы сбрил бороду. Абстрактно, конечно, — возраст не тот. А он женат или свободный?
— Разведённый. По-хорошему. У них с женой ребёнок, сын, у жены другой муж. Все в нормальных отношениях. Других подробностей не знаю.
— А эти от кого узнала? Люди говорят?
— Представь себе, из первоисточника. Я знакома со вторым мужем его жены, он юрисконсульт в нашем краковском отделении. Мы как-то разговорились, и он рассказал, что остаётся в прекрасных отношениях с первым мужем своей жены, и с ребёнком никаких проблем. А жена Бартека каждый день благодарит небеса за то, что развелась с первым мужем, ведь чуть не спятила с ним. Она, видишь ли, особа чрезвычайно аккуратная, просто педантка, патологически пунктуальная, ей с Бартеком была не жизнь.
— Прекрасно её понимаю и не удивляюсь. Есть такие качества, которые в людях несовместимы. Из-за сходных несовместимостей со мной развёлся муж, только у нас все было наоборот…
— То есть?..
— То есть он был педантом, а я разгильдяйкой.
— Понятно. А с нашим юрисконсультом я знакома давно, но что первый муж его жены именно Бартек, выяснилось лишь сейчас. Вот я и не знаю, что делать. Если бы не Доминик…
Нет, это ж какое нужно терпение! Чтобы не сорваться, собрала со стола пустые пивные банки и отправилась в кухню за новыми. В холодильнике оказалась лишь одна. Прихватив её, поставила охлаждаться ещё несколько и вернулась в гостиную. Теперь я могла говорить более-менее спокойно.
— Ну разумеется, Доминик, как же ты обойдёшься без ночных истерик? Уверена, именно воспоминания о них помогают тебе воздерживаться от дурацких хихиканий во время ваших ежедневных летучек, когда кто-то выдаёт очередной идиотизм…
— Слушай, перестань, пожалуйста…
— А что, разве не правда? Из-за Доминика пребываешь в хронически угрюмом настроении, но нет худа без добра, излишняя смешливость приводит к ранним морщинам.
— Иоанна, прошу тебя, кончай.
— Могу и кончить, почему нет? А ведь, между нами говоря, Бартек красивее Доминика, хотя мне и трудно оценить, очень мешают кудлы на морде. Но ничего, знаешь, в Древней Армении мужчина без бороды вообще не считался мужчиной. Вот уж у кого были бороды, так бороды! До пояса, чёрные, лохматые… А он тебя охмуряет сдержанно или страстно?
Мартуся не сразу ответила, — должно быть, пыталась представить знакомых мужчин в густых чёрных бородах до пояса.
— Ну нет, — решила она, — до пояса — это уж чересчур, независимо от цвета. А если уж такая любопытная, так и быть, скажу: ухлёстывает он культурно, хоть и неотступно. Сама посуди — если честно, на кой ему был тот пожар? Ведь пожары в его компетенцию не входят, Бартек занимается интерьерами, реквизитом, но никак не стихийными бедствиями. Они по части операторов и монтажников. И при его… скажем так, общей нерасторопности заявиться в монтажную и высидеть с нами несколько часов значило очень много.
Я сделала вид, что не поняла соавторшу, и невинно заметила:
— Раз он занимается сценографией твоего сериала, хотел, должно быть, вжиться в атмосферу произведения, проникнуться его духом, да и вообще получше ознакомиться с содержанием будущего шедевра.
Мартуся пробормотала что-то нечленораздельное. Наверняка ей не понравилась моя интерпретация поведения Бартека, её душа, травмированная Домиником, жаждала лекарства. Уловив знакомое имя «Крысек», я потребовала разъяснений.
— Да что тут разъяснять? Его мне только не хватало! Приглашает поехать на отдых в Испанию, вместе с ним и мамочкой…
— Что ты говоришь! Как трогательно! С твоей мамочкой?
— Нет, со своей! Купил путёвку в качестве подарка ей ко дню рождения, а я буду украшением их отдыха. Звонит каждый день и уже два раза поджидал у моего дома.
Долгая жизнь, точнее, большой жизненный опыт имеет свои преимущества и недостатки. Мне тут же вспомнился случай из автобиографии, и я не преминула поведать о нем:
— Знала я одного такого… Мамуля старалась удержать его при себе зубами и когтями. Не могло быть и речи о том, чтобы без маменькиного разрешения встретился с девушкой, приходилось бедняге делать это втайне от старухи, уверяя, что остаётся на сверхурочные, так старая ведьма звонила ему на работу, проверяла. Бдила похуже жены. Всех девушек сына ненавидела лютой ненавистью, рылась у него в карманах и ящиках стола, выискивая письма и записочки. Его же зарплату изымала, выдавала только на бензин и кофе в буфете. Проверяла показания спидометра…
— И он, кретин, не дотумкал его подкрутить?
— Видимо, не дотумкал. Или уж такой честный был.
— И что, в конце концов он пристукнул драгоценную мамочку?
— Слушай дальше, — задумчиво продолжала я, вспоминая давно прошедшие времена, дни моей юности. — У этого парня были ещё брат и сестра. Брат сбежал в Африку, в ЮАР, хотя и был убеждённым противником расизма, а сестра вышла замуж за поляка из Австралии. Ничего подальше не нашли. Думаю, и в космос рады были бы смыться, да не представилось такой возможности. А он, мой приятель, слишком поздно спохватился, когда остался у мамочки один-единственный, не бросишь родительницу на старости лет.
— И чем дело кончилось?
— Женился-таки на той самой девушке, с которой втихаря встречался, когда их дочь уже школу кончала, пятнадцать лет ей было. Мамуся, слава богу, к этому времени основательно подряхлела, гангреной осталась, но физические силы уже не те, в восемьдесят лет не могла с прежней въедливостью следить за своим младшеньким. Очень я люблю такие страшные истории.
![Иоанна Хмелевская - Бабский мотив [Киллер в сиреневой юбке]](/uploads/posts/books/162129/162129.jpg)